— Ребенка я никогда не планировала, была в ладу с собой, придерживалась идей чайлдфри, которые общество по большей части считает дикими, неправильными: если я так думаю, значит, я ненормальная, больная, у меня расстройство.

Вопросы были всегда, как и напоминание о тикающих часиках, я молча слушала, кивала, в полемику не вступала. Всё изменилось, когда у меня умерла мама. В тот момент я была подавлена, ранима и на долю секунды допустила мысль, что ошиблась. Я осталась одна в этом мире, и меня будто лавиной накрыло, всплыли все сказанные мне фразы: «Рожай, пока не поздно», «Как же так, без ребенка», «Бедная вы женщина, одинокая, так и состаритесь» и тому подобное. Сказать, что я испытала животный страх одиночества и ощущение собственной никчемности, — не сказать ничего. Я будто в транс впала и решила родить.

Опущу подробности про отца, но факт остается фактом. В 41 год я узнала, что беременна, но особо положительных эмоций новость не вызвала, просто — окей, значит, рожаем. Меня, конечно же, сразу внесли в группу риска, объяснили, как велика вероятность родить ребенка с хромосомными отклонениями и синдромом Дауна. Но меня, видимо, оберегал кто-то сверху, так как беременность протекала хорошо, проблем не было, но рожать я всё равно решила не в обычном роддоме, а в перинатальном центре, чтобы обезопасить и себя, и дочь.

Что в итоге: я не замужем, живу одна, работаю. Сейчас мне 45 лет, моей дочери 3 года. Родила, как говорят, для себя, и честно — никакой радости материнства не испытала, да закидают меня камнями все «яжматери», может, даже чуть жалею. Я люблю свою дочь, она умница, кроме нее, у меня действительно никого нет, так же как у нее, кроме меня. Но быть матерью-одиночкой после 40 лет тяжело и психологически, и физически. Здоровье уже не позволяет давать ей то, что я могла бы дать 10–15 лет назад.

Я по-прежнему много работаю, мало сплю, вижу, что она ощущает нехватку материнского внимания. На детских площадках, бывает, на меня поглядывают, думают, что я ее бабушка, в поликлиниках меня тоже часто принимают за бабушку Арины. Я правда сдала внешне, постарела. Сейчас мне кажется, что было бы лучше, если бы я по-прежнему была одна. Мне стыдно за эти мысли, но они есть, и я считаю, не стоит стесняться высказывать их.